3-я дивизия войск НКВД по охране железнодорожных сооружений (1-го формирования)

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: yellow; background-color: #DC143C" colspan="2"> Боевой путь </td></tr>

<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: yellow; background-color: #DC143C" colspan="2"> 3-я дивизия войск НКВД по охране железнодорожных сооружений </td></tr>
Войска:	сухопутные войска
Род войск:	пехота НКВД
Формирование:	08.03.1939 года
Расформирование (преобразование):	11.02.1942 года
Предшественник:	4-я железнодорожная бригада войск ОГПУ СССР
Преемник:	24-я дивизия войск НКВД СССР по охране железных дорог
1941—1942: Великая Отечественная война

3-я дивизия войск НКВД по охране железнодорожных сооружений — воинское соединение НКВД СССР в Великой Отечественной войне.

История

Приказом НКВД СССР № 00206 от 08.03.1939 «О реорганизации Управления пограничными и внутренними войсками» 4-я железнодорожная бригада войск ОГПУ СССР переформирована в 3-ю дивизию войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений.

Управление дивизии и 73-й полк дислоцировались в Могилёве, 76-й полк в Орше, 79-й полк в Брянске-2.

По состоянию на 01 июня 1941 года численность дивизии составляла 5513 военнослужащих.

На 22 июня 1941 года дивизия дислоцировалась:

• Управление дивизии — Могилёв
• 53-й полк
  • Управление полка — Великие Луки
  • 1-я рота — Великие Луки
  • 2-я рота — Ржев
  • 3-я рота — Старая Русса
  • Резервная рота — Великие Луки
  • Полковая школа — Великие Луки
  • Бронепоезд № 53 — Великие Луки, командир старший лейтенант Ляпин, Василий Николаевич
• 73-й полк
  • Управление полка — Могилёв
  • 1-й батальон — Гомель
    • 1-я рота — станция Унеча
    • 2-я рота — Гомель
    • 3-я рота — станция Жлобин
  • 2-й батальон — Могилёв
    • 4-я рота — станция Осиповичи
    • 5-я рота — Могилёв
  • Резервная рота — Могилёв
  • Полковая школа — Могилёв
  • Бронепоезд № 73 — станция Могилёв, командир майор [maykop-news.ru/gazeta-v-gazete/starojil/11168-komandir-bronepoezda.html Малышев, Фёдор Дмитриевич]
  • Рота по охране [wikimapia.org/#lang=ru&lat=53.823538&lon=30.688848&z=17&m=b&show=/23212423/ru/Железнодорожная-станция-Реста станции Реста]
• 76-й полк, командир подполковник Тронин, Степан Капитонович
  • Управление полка — Орша
  • 1-й батальон
    • штаб — Смоленск
    • 1-я рота — станция Орша
    • 2-я рота — станция Смоленск
    • 3-я рота — Москва
    • Гарнизон железнодорожного моста через Москва-реку у станции Фили.
    • 6-я рота — Минск
    • Гарнизон в Минске по охране кладовых филиала Государственного банка СССР, радиостанции РВ-10;
    • Гарнизон в Смоленске по охране кладовых [wikimapia.org/#lang=ru&lat=54.780414&lon=32.053299&z=17&m=b&show=/7796786/ru/ГТУ-Банка-России-по-Смоленской-области филиала Государственного банка СССР]
  • 2-й батальон
    • штаб — Полоцк
    • 4-я рота — Полоцк
    • 5-я рота — Полоцк
  • Резервная рота — станция Орша
  • Полковая школа — Минск
  • Бронепоезд № 76 — станция Орша
• 79-й полк
  • Управление полка — станция Брянск-2
  • 1-й батальон — станция Брянск-2
    • 1-я рота — станция Брянск-2
    • 2-я рота — станция Калуга
    • 5-я рота — Сельцо
  • 2-й батальон — Конотоп
    • 3-я рота — станция Конотоп
    • 4-я рота — станция Льгов
  • Резервная рота — станция Брянск-2
  • Полковая школа — станция Брянск-2
  • Комендатура госбанка — Минск
  • Комендатура госбанка — Смоленск

С началом Великой Отечественной войны дивизия развернулась по штатам военного времени, в Гомеле 1-й батальон 73-го полка переформирован в 78-й полк войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений, в Орджоникидзеграде 79-й полк переформирован в 188-й полк войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности, сформирован 33-й отдельный резервный стрелковый батальон войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, 53-й полк в своём составе сформировал 1-й и 2-й батальоны, дополнительно принял под охрану 85 объектов на Калининской железной дороге. По указанию НКВД СССР № 31 от 26.06.1941 дивизия вошла в оперативное подчинение начальнику охраны тыла Западного фронта.

Дивизия в период Великой Отечественной войны выполняла задачи по охране Западной железной дороги, Калининской железной дороги, Московско-Киевской железной дороги, Белорусской железной дороги, автодорожных мостов, войскового тыла Западного, Калининского, Брянского фронтов. Отдельные части, подразделения, бронепоезда и снайперские команды дивизии принимали активное участие в боевых действиях на Западном, Брянском фронте, в обороне Могилёва, в Московской битве.

К началу боевых действий в состав дивизии входили бронепоезда № 53 «Смелый», № 58 «Бартош Гловацкий», № 73 и № 76. 23 июня 1941 года командир дивизии получил директиву начальника войск НКВД, регламентировавшую порядок использования бронепоездов в новых условиях. Основной задачей для них определялось оказание огневой поддержки оборонявшимся стрелковым частям. Бронепоезд № 53 должен был прикрывать Полоцкий железнодорожный узел, бронепоезд № 76 ушёл в Молодечно для поддержки 9-й кавалерийской дивизии, № 73 остался на станции Беларусь.

Их боевая биография была очень короткой. Уже через несколько дней немецкие пикирующие бомбардировщики и танки уничтожили бронепоезд № 73, а на перегоне Барановичи — Погорельцы немецкими танками был разбит бронепоезд № 58.

В действующей армии с 26.06.1941 по 10.01.1942.

В период с 03.09.1941 года по 09.11.1941 года носила наименование Управление войск НКВД охраны тыла Брянского фронта. Части дивизии охраняли войсковой тыл Брянского фронта (53-й полк — 22А; 76-й полк — 20А; 78-й полк — 21А).

26 июня 1941 года рота мотоброневагонов 53-го железнодорожного полка НКВД, ранее дислоцировавшаяся на Калининской железной дороге, в составе двух мотоброневагонов прибыла в Полоцк, для прикрытия железнодорожного узла. 10 июля 1941 года один из мотоброневагонов был отрезан противником на перегоне Полота — Дретунь. Сапёрам Вермахта удалось заминировать и взорвать железнодорожный путь. После того, как закончился боезапас, команда взорвала мотоброневагон.

В окружение под Брянском попал уцелевший в боях на западной границе бронепоезд № 76. В этот раз ему не повезло: отрезанный от своих войск, получивший большие повреждения, он были взорван своей командой. Бронепоезд № 53 погиб позднее в бою на станции Тоннельная.

Состав

• 53-й железнодорожный полк
• 58-й железнодорожный полк
• 73-й железнодорожный полк
• 76-й железнодорожный полк
• 188-й полк войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности

Командиры

• Киселёв, Василий Иванович, комбриг — (08.03.1939 — 22.06.1941)
• Истомин, Василий Николаевич, полковник — (22.06.1941 — 11.02.1942)

Ссылки

• [www.soldat.ru/doc Перечень № 1 управлений, соединений, частей, подразделений и учреждений войск НКВД, входивших в состав действующей армии в период Великой Отечественной войны 1941—1945 годов]
• [shieldandsword.mozohin.ru/VD3462/troops/operativ.htm Внутренние войска НКВД]
• [www.vvmvd.ru/istoriya/vv-vov/ МВД России]
• [war1945.ru/red-army/1145-voyska-nkvd-nkgb-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny.html ВОЙСКА НКВД-НКГБ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ]

Отрывок, характеризующий 3-я дивизия войск НКВД по охране железнодорожных сооружений (1-го формирования)

– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.