158-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
158-я стрелковая дивизия (2-го формирования)
158-я сд (2ф)
Награды:

Почётные наименования:

«Лиозненская»
«Витебская»

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

20.01.1942

Расформирование (преобразование):

июнь 1945 года

Предшественник:

5-я Московская стрелковая дивизия.

Преемник:

не имеется

Боевой путь

Великая Отечественная война

158-я стрелковая Лиозненско-Витебская дважды Краснознамённая ордена Суворова дивизия — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне.





История

Сформирована 20 января 1942 года, на базе 5-й Московской стрелковой дивизии[1] как 158-я стрелковая дивизия (2-го формирования).

В действующей армии

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Боевой период: 20.1.1942-14.3.1945; 19.4.1945-9.5.1945.

С 12 февраля 1942 года в боях и сражениях по разгрому под Москвой войск немецко-фашистских оккупантов, в составе 22-й армии Калининского фронта, участвует в Торопецко-Холмской наступательной операции.

С мая 1942 года дивизия находится в составе 4-й ударной армии, в ноябре 1942 года дивизия переброшена в район западнее города Ржева, где вошла в состав 39-й армии.

2-28 марта 1943 года — участвуя в наступательной операции на Ржевской дуге: с боями прошли 250 километров, освободив при этом 288 населённых пунктов.

С августа 1943 года — в составе 84-го стрелкового корпуса 39-й армии, с 20 октября 1943 года в составе 1-го Прибалтийского фронта.

В августе-сентябре 1943 года — в наступательных боях в общем направлении на посёлок Лиозно, районный центр Витебской области. 8 октября 1943 года Лиозно взят, за что 158-я стрелковая дивизия — приказом Верховного Главнокомандующего от 10 октября 1943 года — была удостоена воинского почётного наименования «Лиозненская».

С февраля по апрель 1944 года в составе Западного фронта. С мая 1944 года действует в составе 84-го стрелкового корпуса 39-й армии 3-го Белорусского фронта.

В Прибалтике

С 9 июня 1944 года, 158-я стрелковая дивизия, ведёт наступательные бои по освобождению от немецко-фашистских захватчиков территории Литвы. Всего к 4 августа 1944 года соединение прошло с боями 273 км, освободив при этом свыше четырёхсот населенных пунктов Литовской ССР, включая три уездных центра — города Укмерге (24 июля), Кедайняй (2 августа) и Расейняй (9 августа). В результате к середине августа дивизия вплотную приблизилась к границе с Восточной Пруссии.

Указом Президиума Верховного от 7 июля 1944 года за боевые отличия, проявленные при освобождении областного центра Белоруссии города Витебска, соединение было удостоено ордена Красного Знамени (Указ объявлен приказом наркома обороны СССР (№ 0187 от 7 июля 1944 года), а за боевую доблесть, проявленную в боях по освобождению Белоруссии и Литвы, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 августа 1944 года — орденом Суворова 2-й степени (объявлен приказом замнаркома обороны СССР № 0289 от 30 августа 1944 года)[2].

С сентября-октябре 1944 года в составе 84-го стрелкового корпуса 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта передислоцирована из районов Восточной Пруссии в Латвийскую ССР.

Свершив 172 км марш, дивизия заняла исходное положение на левом берегу реки Лиелупе для наступления на город Иецава. 14 сентября 1944 года части дивизии, перейдя в наступление, форсировали реку Лиелупе, прорвали оборону и, развивая успех, продолжали наступать в направлении Иецава. Противник на подступах к Иецава имел заранее организованную оборону, укрепил высоты, заминировал подступы и использовал естественные препятствия реки Лиелупе. Обходным манёвром с востока дивизия сломала упорное сопротивление противника, форсировала реку Лиелупе и 18 сентября 1944 года овладела поселком Иецава, в этих боях противник понёс потери только убитыми более 400 солдат и офицеров.

С 14 по 18 сентября 1944 года дивизия прошла с боями 24 км, освободила около 80 населённых пунктов. Совершив 25 км марш, дивизия 22 сентября 1944 года сходу вступила в бой на подступах к посёлку Балдоне. В трудных условиях сплошных лесов, ломая сопротивление противника, настойчиво продвигаясь вперед, дивизия овладела высотами на подступах к городу и отразив контратаки противника. 22 сентября 1944 года, форсировав реку Текава, овладела Балдоне и соединилась с частями 3-го механизированного корпуса. Ведя тяжёлые бои в лесах, дивизия выполнила поставленные задачи командования и вышла к реке Западная Двина.

12 октября 1944 года дивизия вышла на Либавское направление и заняла оборону по южному берегу р. Вета, юго-восточнее и западнее г. Мажейкяй. После продолжительных и упорных боев 18 октября 1944 года дивизия форсировала р. Вента и ударом с запада овладела уездным городом и спорным пунктом немцев г. Мажекяй, в котором уничтожено до 200 солдат и офицеров противника, захвачено 5 исправных танков. Развивая успех, части дивизии вышли на северный берег реки Выдаксте.

После перегруппировки и подготовки нового удара, 21 ноября 1944 года дивизия в составе 4-й ударной армии форсировала реку Вадаксте и, прорвав сильно укреплённую оборону противника на северном её берегу, продвинулась вперёд до 13 км. В этих боях уничтожено до 350 немцев, взято в плен 130 солдат и офицеров и захвачены значительные трофеи.

За образцовое выполнение задания в борьбе с немецкими оккупантами всему личному составу 158-й стрелковой дивизии приказом командующего 4-й ударной армией объявлена благодарность. 21 декабря 1944 года дивизия прорвала оборону противника на рубеже Даджи, Веки и с упорными боями вышла на реку Заня; овладела Заниниеки, создав плацдармы на северном берегу для дальнейшего наступления, отразив при этом 5 ожесточенных контратак пехоты и танков противника (до 2-х батальонов пехоты и до 25 броне единиц). Нанеся большие потери в живой силе и технике противнику, дивизия закрепилась на достигнутом рубеже. В этих боях уничтожено более 400 немцев.

23 января 1945 года, прорвав оборону противника, части дивизии вели упорные бои южнее и юго-западнее местечка Приекуле, против Курляндской группировки войск противника. С февраля в составе 6-й гвардейской армии.

14 марта 1945 года впервые за всё время своего существования была ведена из состава действующей армии — переподчинена 14-му стрелковому корпусу Белорусско-Литовского военного округа: на отдыхе и переформировании в районе города Мажейкяй.

Согласно Директиве начальника Генерального штаба РККА № орг/2/1160 от 12 марта 1945 года[3], приняла в себя личный состав, имущество и вооружение расформированной на основании той же самой директивы 145-й стрелковой Витебской Краснознамённой дивизии с одновременным унаследованием воинского почётного наименований и боевой награды последней[4].

С 19 апреля 1945 года — вновь в боях Великой Отечественной: в составе 14-го стрелкового корпуса, непосредственно подчинённого штабу 2-го Белорусского фронта, приняла участие в заключительном этапе Берлинской стратегической наступательной операции.

Расформирование

В связи с расформированием на основании Директивы Ставки Верховного Главнокомандования № 11097 от 29 мая 1945 года 14-го стрелкового корпуса, 158-я стрелковая дивизия переподчинена штабу 49-й армии 2-го Белорусского фронта.

В течение июня 1945 года в соответствии с приказом командующего 49-й армией № 00136 от 4 июня 1945 года и приказом командира 158-й СД от 6 июня 1945 года, дивизия расформирована на территории центральной Германии, при этом его личный состав направили на пополнение 12-го гвардейского стрелкового Краснознамённого корпуса 3-й ударной армии Группы советских оккупационных войск в Германии — в 23-ю и 52-ю гвардейские стрелковые дивизии.

Состав

  • 875-й стрелковый полк
  • 879-й стрелковый полк,
  • 881-й стрелковый полк
  • 559-й стрелковый полк
  • 423-й артиллерийский полк
  • 323-й отдельный истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион
  • 110-я отдельная разведывательная рота
  • 274-й отдельный сапёрный батальон
  • 284-й отдельный батальон связи
  • 260-ю отдельную автотранспортную роту
  • 84-й отдельный медико-санитарный батальон
  • 179-я отдельная рота химической защиты
  • 260-я автотранспортная рота
  • 137-я полевая хлебопекарня
  • 996-й дивизионный ветеринарный лазарет,
  • 73741-я (1804-я, 1508-я) полевая почтовая станция
  • 1603-я (1133-я) полевая касса Госбанка

Подчинение

  • на 01.01.1942 г. — Резерв ставки ВГК
  • на 01.02.1942 г. — Московская зона обороны
  • на 01.03.1942 г. — Калининский фронт — 22 А
  • на 01.04.1942 г. — Калининский фронт — фронтовое подчинение
  • на 01.05.1942 г. — Калининский фронт — 30 А
  • на 01.09.1942 г. — Калининский фронт — 39 А
  • на 01.08.1943 г. — Калининский фронт — 39 А — 84 СК
  • на 01.11.1943 г. — 1-й Прибалтийский фронт — 39 А — 84 СК
  • на 01.02.1944 г. — Западный фронт — 39 А — 84 СК
  • на 01.05.1944 г. — 3 Белорусский фронт — 39 А — 84 СК
  • на 01.07.1944 г. — 1 Прибалтийский фронт — 39 А — 84 СК
  • на 01.08.1944 г. — 3 Белорусский фронт — 39 А — 84 СК
  • на 01.09.1944 г. — 1 Прибалтийский фронт — 43 А — 84 СК
  • на 01.10.1944 г. — 1 Прибалтийский фронт — 4 УА — 83 СК
  • на 01.11.1944 г. — 1 Прибалтийский фронт — 4 УА — 84 СК
  • на 01.01.1945 г. — 1 Прибалтийский фронт — 4 УА — 14 СК
  • на 01.02.1945 г. — 1 Прибалтийский фронт — 6 гв. А — 84 СК
  • на 01.03.1945 г. — 2 Белорусский фронт — фронтовое подчинение — 14 СК
  • на 01.04.1945 г. — ?
  • на 01.05.1945 г. — 2 Белорусский фронт — фронтовое подчинение — 14 СК
  • на 1.06.1945 г. — ГСОВГ

Командиры

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
«Лиозненская» Почётное наименование 10.10.1943 За боевые заслуги при освобождении Лиозно удостоена почетного наименования
«Витебская» Почётное наименование 12.03.1945 Унаследовала почётное наименований от 145-й стрелковой Витебской Краснознамённой дивизии[4]
Орден Красного Знамени 7 июля 1944 года За боевые отличия, проявленные при освобождении областного центра Белоруссии города Витебска, соединение было удостоено ордена Красного Знамени[5]
Орден Красного Знамени 12.03.1945 Унаследовала орден Красного Знамени от 145-й стрелковой Витебской Краснознамённой дивизии
Орден Суворова II степени 4.08.1944 за боевую доблесть, проявленную в боях по освобождению Белоруссии и Литвы, — орденом Суворова 2-й степени

Отличившиеся воины дивизии

Память

  • Уголки боевой славы дивизии в школах № 14, 598, 843, 1255,1741, которые находятся в Тропаревo — Никулино.
  • Музеи боевой славы 158-й в селе Холмец Тверской области
  • Музей в городе Лиозно Витебской области республики Беларусь
  • В зоне отдыха «Тропарёво» района Теплый Стан Юго-Западного округа Москвы сохранилось с 1941 года оборонительное сооружение — ДОТ. Рядом с ним высится стела, на которой можно прочесть слова: «Отсюда начала свой путь на Берлин 5-я Московская (впоследствии 158-я) стрелковая дивизия»[7]

Напишите отзыв о статье "158-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"

Примечания

  1. [myfront.in.ua/krasnaya-armiya/divizii/strelkovye-151-165.html Стрелковые 151—165 |]
  2. (объявлен приказом замнаркома обороны СССР № 0289 от 30 августа 1944 года)
  3. приказов командира 14-го стрелкового корпуса за № 017 и 018 от 13 марта 1945 года
  4. 1 2 Во исполнение Директивы Начальника ГШ КА от 12.03.45 за № орг/2/1160
  5. (Указ объявлен приказом наркома обороны СССР (№ 0187 от 7 июля 1944 года)
  6. * Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь - М.: Военное издательство,2000.
  7. [pobeda.vif2.ru/sites/item/637 Международный интернет-конкурс «Страница семейной славы 2014» :: Статьи :: Виртуальная версия музея боевой славы 158-ой Лиозненско-Витебской стрелковой дивизии]

Литература

  • Боевые действия стрелкового полка. Сборник боевых примеров. // — Москва, Воениздат, 1958, с. 3-31.
  • Безуглый И.С. и др. "Дважды Краснознаменная" - Москва, Московский рабочий,1977 - 192 с.

Ссылки

  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd158/default.html Справочник на сайте клуба «Память» Воронежского госуниверситета]
  • [www.soldat.ru/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]
  • [nashapobeda.lv/1951.html 158-я стрелковая Лиозненско-Витебская дивизия]
  • [forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=32503.0 158-я стрелковая Лиозненско-Витебская дв. Краснознамённая орд. Суворова дивизия]
  • [pobeda.vif2.ru/sites/item/637 Виртуальная версия музея боевой славы 158-ой Лиозненско-Витебской стрелковой дивизии]


Отрывок, характеризующий 158-я стрелковая дивизия (2-го формирования)

– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.